По дороге шагали три девушки; в центре вальяжно шествовала златоволосая блондинка немногим выше среднего роста, одетая в воскресное шелковое розовое платье с кринолином, возможно, на несколько месяцев отстающее от быстро меняющейся столичной моды (а что поделаешь – провинция!), но зато выгодно, быть может, даже излишне выгодно подчеркивающее достоинства её фигуры, и оставляющее открытыми – подумать только, какая смелость! – по самые щиколотки стройные ножки прекрасной девы, обутые в дорожные туфельки. На золотокудрой голове девы красовалась (и заодно защищала от загара нежный цвет лица, шеи и декольте) широкополая соломенная шляпка, обрамлённая шелковыми лентами в тон платью, а отбрасываемая ею на глаза тень не позволяла заметить некоторой их невыразительности (с которой дева боролась с помощью разнообразных примочек и подкрашиваний – с переменным успехом).
По левую руку от неё вышагивала вприпрыжку невысокая черноволосая смуглянка, несколько ниже среднего роста, так, что на каждый широкий шаг блондинки её шагов приходилось два, фасон её платья за ширину и многослойность юбок и чрезмерную открытость плеч и рукавов можно было смело назвать «цыганским», а приглядевшись, можно было заметить в ушах (конечно, в том случае, если они не были скрыты волосами) дырки от серёг, сами серьги строго-настрого были запрещены к ношению родителями бойкой девчонки, однако не покоились сейчас в шкатулке у матери (как она сама полагала), а позвякивали украдкой в нагрудном кармашке. Дело портили только глаза, которые у смуглянки были темно-синие, в то время как у цыганок, насколько подружки могли судить по прочитанным романам, глаза обязательно должны были быть черными или зелёными. И тут уже никакие подкрашивания не помогали.
Третья девушка шла по правую руку от блондинки, её локоны были русыми, аккуратно и скромно расчесанными на прямой пробор (в отличие от двух других подружек, одна из которых периодически подвивала свои золотистые локоны с помощью папильоток, а черные, цвета вороного крыла кудри другой были вьющимися от природы), а рост представлял нечто среднее, из-за чего она избегала ходить в центре между подружками, картину дополняли нежный маленький рот «сердечком» и глаза цвета чайной заварки, простое и изящное светло-серое платье прямого покроя подчеркивало не столько достоинства фигуры, сколько хороший вкус его обладательницы.
– Перлетта, дорогая, скажи, а ты разве не боишься? – тоном капризной скучающей светской дамы спросила блондинка, когда дорога повернула от реки в виноградники (с точно такими же интонациями её мать просила передать ей сахарницу во время званного ужина). – Лично я ни за что бы не решилась обратиться к колдунье – даже если бы она обещала нагадать мне в женихи самого короля.
– Вот потому-то у тебя до сих пор никого нет, несмотря на все твои остальные ухищрения! – весело хихикнула смуглянка (блондинка при таких словах бросила на неё испепеляющий взгляд) и продолжала: – А у нашей Перли жених из очень достойной семьи – у них даже своё привидение имеется. Наверное, это очень здорово – иметь своё собственное фамильное привидение?
– Милые мои, ну почему ж вы такие злые? – кротким, но твёрдым голосом проговорила Перлетта. – Ведь из-за этого самого привидения...
– Перли, ну не сердись, не сердись на свою старую подружку Занци, если она и говорит что-то не так, так только по легкомыслию, а не со зла, – примирительным тоном сказала смуглянка. – Вот и Рози может подтвердить, что не хотела тебя обидеть...
– Между прочим, меня зовут Розеана, – высокомерным тоном сказала блондинка. – И я уже не одну сотню раз просила тебя прекратить употреблять уменьшительные имена, Занция. Взрослой девушке не приличествует вести себя подобно ребёнку.
– Да ладно тебе, Рози, – как ни в чём не бывало продолжала смуглянка. – Можно подумать, ты у нас уже замужняя дама – такая важная, что с трудом уже пролазишь в дверь – можешь передвигаться только в паланкине... и у тебя уже семеро детей!..
– Что? Сколько? – глаза блондинки яростно сверкнули от насмешек, а на щеках вспыхнул румянец гнева.
– Семеро! – заливаясь смехом, выкрикнула смуглянка, резво отпрыгивая с тропы в сторону, пока дело не дошло до рукоприкладства. – Ой, посмотрите! Что это там?
Две других подружки – одна уже готовая погнаться за смуглянкой, другая пытающаяся удержат её – также вскинули и повернули свои головы в ту сторону, куда показывала вытянутая рука Занции.