Шартран понял, что позволил провести себя и завлечь в ловушку, когда стало уже слишком поздно что-либо предпринять, чтобы избегнуть её действия. Один миг – и фиолетовая вспышка ослепила его глаза... и, ничего не видя вокруг себя, он буквально кожей почувствовал, как спёртая, но уютная и привычная темнота подземий Тулуорм-Эсзака сменяется простором и ветром, а также наливается сыростью, но только не душной и не затхлой, как в замкнутых пространствах, а, наоборот, прохладной и свежей, как от росы или после дождя. Он выхватил меч – кривую и пружинящую полосу золотистого металла – и пригнулся к земле, чтобы затруднить задачу потенциальным нападающим попасть по движущейся мишени, с отвращением чувствуя, как его тёмно-синяя кожа покрывается пупырышками. И роса, и ветер, и дождь: всё являлось для Шартрана в новинку – и тем больший страх испытывался им, ибо это было страхом перед Неизвестным: он не знал, как ему следует защищаться от него, но привык, что Неизвестное всегда таило при себе опасность. Выживали только самые достойные: самые везучие, самые находчивые... Самые приспособленные...
Холод и страх, страх и холод... а собственно, где он оказался, и зачем это понадобилось его... учителю?.. «Нет, теперь уже нет!» – вероломный остроухий ублюдок допустил большую ошибку, что оставил его в живых. «Если бьёшь, так уж бей наверняка!..»
К горлу подкатил ком ненависти, и, упавши на колени (ноги сразу же вымокли в грязной луже, но он даже не поморщился – не до того было), дроу воззвал к богине, обещая искромсать и принести ей в жертву своего обидчика, если та дарует ему хотя бы один шанс, чтобы добраться до него. Л'лос молчала: возможно, место, где он оказался, находилось вне её зоны действия... но, возможно, богиня просто испытывала его, чтобы обрушиться со всей силою своего гнева, если он посчитает себя больше не связанным с ней никакими отношениями и перестанет чтить ревнивое божество.
Шартран приоткрыл глаза. Осторожно, готовый в любой момент тут же захлопнуть веки, если перед его глазами предстанет что-либо достаточно яркое. Слава Л'лос, небо было ещё темно. Его окружали причудливые гигантские сталагмиты. Они были живые и слегка покачивали своими верхушками. Шартран подивился невиданному чуду – до тех пор, пока очарование этого чуда не померкло перед догадкой Шартрана о том, что это должны быть деревья, и почти тут же он со страхом отметил, что кончики их уже начали испускать нестерпимое для глаза сияние, а небо заметно посветлело – и это тоже не сулило ничего хорошего для него.
Приближался рассвет – а значит, Шартрану было просто необходимо успеть найти какое-нибудь убежище, иначе солнце непременно убило бы его, или свело б с ума – что было бы ненамногим лучше, чем смерть, и вне сомнения, также болезненно.
Шартран был зол на себя, что совершенно напрасно потерял столько времени – особенно теперь, когда его у него оставалось и так-то не очень много. Вскочивши, он бросился бежать куда глаза глядят – как будто полагал в себе достаточно силы и скорости, чтобы обогнать движение солнца. Он не знал, до какой степени бесполезным являлось его занятие – иначе предпочёл бы собственноручно преподнести себя в жертву своей богине.

---> Башня алхимика и тёмного волшебника и колдуна Виз'зредда Виз’зрхарда