Айэли всегда любила подниматься рано, на самой заре, когда занимающийся свет утра наполняет мир предчувствием чуда, и когда деревья, трава, цветы, и вообще весь окружающий мир кажутся какими-то нереальными, сказочными... намного более сказочными, чем обычно это бывает в Волшебном Лесу. Ведь Волшебный Лес был для маленькой феи знакомой обыденностью, а человеческие города – нет!
«Интересно, как они могут жить там, в этих своих постройках из камня?»
Айэли сидела на большом камне на берегу озера и болтала ногами в воздухе. Купаться ей пока ещё не разрешали: по словам мамы и других взрослых фей, вода в озере была ещё очень холодной.
«И это в конце игдрения? Ну уж дудки!»
Однако она (в который раз уже!) обещала быть очень послушной феей, а следовательно, нарушать запрет и сердить взрослых фей было пока рановато. Вот через пару дней – «Подумать только! Всего лишь два дня осталось!» – ей исполнится целых пятнадцать лет и Айэли станет почти взрослой, все будут веселиться, петь и танцевать, она в первый раз попробует веселящий медовой нектар... и вот тогда уже можно будет удрать вечером и искупаться при луне... «И интересно, что же мне всё-таки подарит мама?.. А та мамина подруга, тётя Листраи-Литания, что ведёт уроки музыкальной гармонии и хороших манер?.. Надеюсь, она не слишком сердится на меня за проделку?..»
По мнению Айэли, ругаться на неё слишком не стоило. Подумаешь, кролик стал сиреневым! Это же так красиво! И ему теперь легче среди цветов будет прятаться! Она же ему только помочь хотела. И в самом деле помогла, а вовсе не шалила. Вот ни капельки!
«Не-ша-ли-ла!» Бульк! «Ну-ни-ка-пель-ки-не-ша-ли-ла!..» – по озёрной глади поскакали плоские камушки, оставляя такие очаровательные восхитительно округлые блинчики. Прямо как солнышки!
Айэли весело засмеялась своим заливистым, звонким как колокольчик смехом, и легонько подбросила в воздух ещё один «рисователь блинчиков».

Отредактировано Айэли (17.06.2011 11:05)

Это было... непередаваемо. «Калиоль!..» Просто умереть со смеху можно, как себя вёл этот крупный забавный зверёк, похожий на крысу... но такими размерами, как у него, мог бы похвастаться не каждый барсучонок...
Айэли расхохоталась.
Спрыгнув с камня, она подошла к воде, крепко обхватила зверька руками с обеих сторон за бочка (талии у него в этом месте не было и в помине) и вытащила его из воды.
– Ну что же ты? – ласково укорила она маленького грубияна, развернув его к себе мордочкой. – Даже не поздоровался! И потом: разве можно так пить? Ты же простудишься!.. – Айэли хотела было сказать «так неаккуратно», и что неразумный зверёк из-за этого может наглотаться ила и потом маяться брюшком, но нащупала синяки, заметила, что не так блестят глазки, и вместо того озабоченно спросила:
– С тобой всё в порядке, Каль? Ты не заболел ли там, случаем?
Где было это «там», Айэли объяснить затруднялась. Она надеялась, что зверёк сам расскажет, где его кошки носили.

Зверёк начал напыщенные речи, так что Айэли даже прыснула со смеху.
– Неужели ты не узнаёшь меня, Каль?..
Отсмеявшись, юная фея повела сверкнувшими на солнце стрекозиными крыльями и, лукаво улыбнувшись, спросила:
– Неужели ты даже не помнишь, как лакал у нас на кухне варенье из блюдечка? И как моя мама рассердилась, когда ты у неё на глазах едва-едва не шмякнулся в тазик?
Но смех крылатой девочки оборвался, как только пушистый приятель Айэли принялся рассказывать ей о своих злоключениях.
– Но всё-таки, что же там с тобой приключилось? – озабоченно спросила фея, на всякий случай оттаскивая Калиоля подальше от берега, от воды. – Мне кажется, что ты заболел. Ты сам разве не слышишь, что кашляешь?