Терновый сад <---

Айэли втащили внутрь, и она была не в состоянии хоть что-нибудь разглядеть в окружающем их полумраке, поскольку её глаза ещё не привыкли к темноте. Возможно, это было и к лучшему. Если бедняжка и так пугалась, наблюдая проскальзывающие по потолку чёрные тени, то каким бы большим оказался её ужас, если бы она столкнулась с обладателями этих теней и смогла разглядеть их воочию. До сих пор Айэли не кусали ни фэйри, ни летучие мыши, и маленькая фея со страхом ждала, когда они начнут откусывать от неё по кусочку.
– Пожалуйста, отпустите меня! Я боюсь! Я не хочу в котёл! Отпустите меня! Я невкусная! Я худо-сочная! – плакала маленькая феечка. Она была настолько испугана, что даже не подумала о том, как будет искать дорогу назад, если её похитители наконец-то сжалятся над ней и отпустят её. – Пожалуйста, отпустите меня! Я никому не скажу, что вы похитили меня! – попыталась она задобрить кровожадных и страшных фэйри, хотя и понимала, насколько смешной и жалкой выглядела у неё эта попытка.

«Королевы?.. Госпожа Наследница?..» – маленькое сердечко Айэли испуганно сжалось. Если уж её решили похитить настолько высокопоставленые особы... – «Тогда уже точно не отпустят...» – с большим-пребольшим ужасом догадалась маленькая феечка. – «Бесполезно даже пытаться...»
Насчёт убежать она даже не помышляла: тут только шагни в сторону – враз прирежут. В котёл – так даже гораздо удобнее, когда по кускам складывать...
Айэли горестно всхлипнула. На её большие, васильково-синие, расширяющиеся от ужаса глаза тотчас навернулись тяжёлые крупные слёзы – настолько маленькой феечке было жалко себя, глупую и невезучую. Ну что стоило ей вспомнить о фэйриной чешуе немножко пораньше, хотя бы когда они были ещё в орешнике, где кто-либо мог услышать её крики? Из-за слез маленькая феечка почти ничего не видела, все расплывалось у неё перед глазами (что было к лучшему: в полутьме ей повсюду мерещились какие-то чудовища, а от слез эти порождения мрака и воображения тоже смазывались), но зато чувствовала, как эта злодейка Мо... – ой, простите! – госпожа Наследница, похоже, собирается вырвать ей волосы.
– Бо-о-льно-о!.. – плачущим тоном протянула маленькая феечка. – Умоляю, только не вырывайте волосы! Если хотите, срежьте себе их, но только не вырывайте!..
От страха она попыталась кивнуть, а когда это у неё из-за волос не получилось, то послушно и понятливо заморгала при каждом слове, что пыталась втолковать ей злобная фэйри, но только сами её слова Айэли воспринимала слабо – с запозданием, как будто они прорывались до неё через толщу воды. Сердечко её испуганно колотилось, предчувствуя, что это ещё только начало её неприятностей, и только при словах «летучие мыши» маленькая феечка уже не могла больше терпеть – зажмурилась, мелко задрожала и испуганно взвизгнула, как будто те страшные летучие создания уже набросились на неё.
– О нет! Пожалуйста! Только не это!.. – всем телом дрожа со страха, просила и умоляла маленькая феечка. – Пожалуйста, не отдавайте меня им, ведь я боюсь их больше всего на свете!..
Сейчас Айэли готова была согласиться прямо на всё – лишь бы только её защитили от этих страшных и ужасных летучих мышей... и пауками лучше тоже не мучили. В оправдание маленькой феи можно было сказать, что она ещё не успела познакомиться со многими и очень многими действительно страшными и ужасными вещами, иначе бы не спешила так категорически и безапелляционно открещиваться от летучих мышей, ведь Каля тоже можно было назвать летающим грызуном. Просто он был милый и пушистый, а эти – с противными чёрными кожистыми перепонками на месте крыльев. И больно кусались, затем с жадностью пили текущую кровь прямо из места прокуса.
Айэли ужасно боялась, что упадет в обморок, стоит лишь только хотя бы одной из таких тварей дотронуться до неё – не то что зубами, но даже задеть крылом.

А Бяшка будет?

Отредактировано Айэли (14.06.2012 11:27)

Апартаменты Амнуэворы Карпертернис <---

Благополучно миновав парадную лестницу (советник по особо щекотливым поручениям, как на это ни надеялась Моарамнисэль, не попадался снова на ее пути, и фэйри начинала подозревать, что их прежняя встреча была не случайной и какой-то нахальный ясновидец просто предупредил его о ее приходе), Мора свернула в спиральный внешний туннель, выводящий наружу на верхушку Кургана. Только так далеко идти фэйри вовсе не собиралась – нахальной девчонке нужно только было повидаться со стражниками. Вечер намечался скучный, а скучать было гораздо веселее в чужой компании, кроме того, Мора собиралась хорошенько попросить стражей не выпускать из Кургана своих старую и новую служанок: хоть пускай риск сговора между ними был минимальный, фэйри не хотелось рисковать почем зря, в особенности если учесть, сколько сил было вложено ею, чтобы заманить девчонку так близко к Кургану. Второй раз ведь верно не подойдет.
За очередным поворотом туннеля фэйри услышала какой-то шум, как будто группа её соплеменников возвращалась обратно в Курган. Такие же «дневные пташки», как и она. При этой мысли Моарамнисэль усмехнулась: она-то уже вернулась с охоты с добычей. «Да ещё с какой добычей – настоящая фейская девчонка! Её бы чуток обломать и проучить – так уже всё будет выполнять по хозяйству, будет моей старой служанке подмога на вырост...» – и коварнейшая фэйри счастливо засмеялась, пофыркивая и утирая себе грязным кулаком нос от смеха.
А может быть, это были уже знакомые стражники?
«Поживу – увижу» – сказала сама себе Мора... и тут же столкнулась с другими фэйри, которые в полумраке туннеля показались ей чем-то знакомыми.

Горячая кровь ударила фэйри в голову и она не раздумывая ни секунды набросилась на красавчика.
– Ах, счастием, говоришь?! Скажите на милость, какое благородство!.. Значит, пока у меня денег не было, меня можно было макать мордой в грязь, а когда моя дорогая мамочка опочила и сделала меня своей наследницей, ты пресмыкаться предо мной начинаешь?!.. – двуличие холодного красавца бесило Моарамнисэль все больше и больше, и сейчас она мстительно радовалась, что поленилась подстригать свои отросшие коготки. Вспыльчивая фэйри придвинулась к зеленоглазому каштанововолосому красавцу почти вплотную, весьма недвусмысленно намереваясь расцарапать своими коготками его холодно-ненавистное, словно бы выточенное из серебра лицо.

Моарамнисэль злорадно ухмыльнулась, намереваясь ещё пуще разукрасить безупречную в своем аристократически-идеальной совершенности мордашку холодного красавчика – пара ярко-алых царапин по обеим сторонам выбешивающего своей идеально-правильной красотой лица ещё не портила его во всех отношениях безукоризненного совершенства. Зависть Моры – естественно, она не испытывала к своему детскому мучителю никакого прочего компрометирующего интереса, испытываемые ей чувства можно было бы охарактеризовать только завистью – побуждала её как можно больше изнахратить это красивое лицо – так, чтобы даже родная мать Сильбера закрывала свои глаза в страхе, как только видела своего сына, чтобы...
Острая вспышка боли обожгла её левый бок, и в ту же секунду, не успев даже скрючиться в три погибели, Мора почувствовала, как кто-то заламывает ей руки.
«Не может даже один с девчонкою справиться, подлый трус!..» – злобно думала она, отчаянно лягаясь ногами во все стороны. Только теперь до неё дошло, что битва проиграна, однако Моарамнисэль упорно продолжала гнать от себя со всех ног эту мысль, в тщетном стремлении попортить драгоценные шкуры своих обидчиков как можно больше, чтобы впоследствии не хвастались так дёшево доставшейся им победой. Из гордости она не звала на помощь, хоть по её расчетам стражники могли сейчас находиться недалеко.
Удары сыпались на Моарамнисэль один за другим со всех сторон, так что она ещё удивлялась, как получается, что до сих пор в пылу драки не отбили какой-нибудь жизненно важный орган. Похоже, что враги поставили своей целью не убить, а как следует проучить бесстыжую фэйри, чтоб не только не дерзить, но и даже косо глянуть на них не смела. Только бывшую наёмницу могла исправить только могила. Она, скорее, попыталась бы выследить всех троих поодиночке и отрезать у каждого жизненно важную для него часть его тела, предмет особой гордости и все такое прочее. Скальп мерзавца Сильбера, заживо содранный с подлеца и навздёванный на пику посредине ее гостиной, являлся бы минимальной ценой, которую Моарамнисэль заставила бы уплатить обидчиков за своё унижение...
Мора тихо зарычала от досады сквозь зубы, когда вышеупомянутый владелец ещё не содранного скальпа с прирождённой грацией натренированного фехтовальщика отклонился назад, таким образом с лёгкостью избежав полуприцельного удара пяткой в нос. Один из глаз попавшей в переплёт фэйри заплыл, поэтому все её удары выходили полуприцельными. Дезориентированная на несколько секунд ответным сильным ударом по голове фэйри смогла лишь подумать: «Что за чёрт?!..» – когда почувствовала, что по её телу шарят, бессовестно забираясь под одежду словно щупальца какого-то чудовища из кошмара, мерзкие противные лапищи кого-то из нападавших.
Это было слишком даже для фэйри. А для таких фэйри, кто благодаря своей завидной привлекательности легко – только руку протяни – добивался побед среди противоположного пола, насилие даже было признаком несостоятельности...
И вдруг её отпустили.
– Ты достал то, что нужно?..
– Да, оно у меня...
– Сматываемся!.. – сразу же заговорили разом все трое, едва только фэйри, словно ставший вдруг ненужным куль с отходами, упала на пол. До её слуха донёсся звук удаляющихся шагов – и затем Мора снова оказалась одна, предоставленная своей собственной судьбе... либо же тому, что с успехом её заменяло, в особенности в последнее и предпоследнее время.
Моарамнисэль было не привыкать быть ограбленной: её больше удручало то, что это ограбление было не случайным. Трем мерзавцам нужно было отобрать у Моры не золото и не прочие драгоценности – которыми она, кстати, ещё не располагала – а вполне конкретную вещь, и они хорошо знали, что она за была. В отличие от Моры, которая сейчас ещё недостаточно хорошо соображала, чтобы бросаться проверять свои карманы и гадать, что же пропало.